Своеобразно кормится медведь. Месяцами живет он на одной травке, наверняка лошадка либо скотина. Правда, время от времени разроет муравейник или же подберет куколок да личинок насекомых под камнями и валежинами.

А как скоро созревают ягоды, желуди и орешки, он с таковым аппетитом их поедает, да так резко жиреет, что порой задумываешься: отчего данное приемлимо растительноядное животное неожиданно считается в подразделении плотоядных млекопитающих, как волк, рысь, тигр?

Но словно не увлекался медведь «постной» едой, в нем всегда спит хищник. Он не преминет подмять кабана либо иного зверька, в случае если представится вариант. В лесу топтыгин без усилий учует труп животного и с удовольствием употребит в пищу, в случае если оно в том числе и и разложилось до зловония.

Он неудержим в желании полакомиться ароматным медом: следует на пасеку, рискуя жизнью, либо упрямо доезжает до лесного улья, наперед принимая во внимание, что пчелы облепят его и искусают и что потом он долго-долго станет себя гадко ощущать. Ох, уж данные приверженцы аппетитно перекусить!

Но посещает время, как скоро в лесу ни ягод, ни орехов, ни желудей,— голодное время для медведей! В различных долях собственного широкого региона звери выходят из положения разнообразно. Скажем, на Камчатке, как скоро нет ягод и орешков кедрового стланика, звери многое время питаются снулыми лососевыми рыбами на речных нерестилищах или же собирают то, что выбросит море,— убитых тюленей, рыбу, голотурий и многое другое. Редко голодают медведи на Кавказе и в лесах европейской доли нашей державы, по следующим причинам там большое количество всяких ягод и та или иная да появится, а также, в пищу идут дикие фрукты, желуди, орешки.

Другое дело в Сибири и на Дальнем Востоке: когда неурожай желудей, ягод и орехов, для медведя данное лютая беда, тогда и хищничество — единый метод протянуть тяжелое время. Он практически полностью переключается на охоту за животными: в Сибири — за лосями, маралами и северными оленями, ну а в уссурийских лесах — за кабаном. Поймает и поглотит 1-го — отыскивает иного. Если повезет — три-четыре, а может быть 5—6 животных ежемесячно задерет.

Бывает данное обыкновенно осенью, как скоро нужно запастись жиру для длительного зимнего сна. Ест медведь большое количество: 20—30 кг. мяса сможет съесть за прошедшие сутки, а коль скоро голоден — до 40—50 кг причем даже более — перекусить он приверженец. Но далековато порой медведь обнаружит лося, оленя или же кабана, тогда и начинается для медвежьего касте истиннее бедствие — аппетит. Тут мы подошли еще к одной отличительные черты медведя.

Обычно данные звери длительно живут на собственных персональных участках, полагая их неприкосновенной собственностью и самоотверженно оберегая от инопланетян. А в неурожайные годы оставляют их и в поисках корма начинают кочевать на почти все сотки км по крутым горкам и топким марям, через речки и поля. Эти глобальные кочевья начинаются еще в конце лета, по следующим причинам звери как следует ощущают, что данной осенью им ожидать нечего: она не принесет ни орехов, ни желудей, ни ягод.

Медведи нервно и отрешенно прогуливаются где попало: их встречают в том числе и на приусадебных огородах, в садах, на сельских околицах, в том числе и в большие города забредают! С пришествием морозов они сбрасывают вес, озлобляются и стают дерзостными. Многие из их в берлоги но и не ложатся, стают шатунами и когда бы то ни было гибнут от голода, мороза или же пули охотника.

Шатуны слишком опасны. Они охотятся не столько на бешеных зверей, хотя задирают и хозяйственных животных. Случается, и люди стают их потерпевшими. Однажды шатун совершил нападение... на мчавшийся по дороге грузовик — данное ли не аттестат безвыходности положения зверька?

Измученные животные мерзнут и предполагают хоть где-нибудь несколько подремать. Некоторые засыпают навеки, а тем, кому посчастливится запастись хоть несколько жирку, ложатся в берлоги. Но в том числе и и сиим счастливцам порой получается дотянуть до весны.

В 1973 году в зарослях таежной Тырмы я невзначай повстречался с шатуном. Увидел его лежащим всего в 20 метрах от редкого ольховника на берегу «вскипевшего» наледью ключа, по коему я шел. Поняв, что он был выявлен, медведь вскочил и побежал по льду ко мне. Оружия я не имел — 1 лишь тяжелая палка, и я порядком перепугался. Но вмести с этим сообщил о том, что зверек довольно худой и бегает совершенно не так, как данное делают атакующие хищники.

Когда расстояние меж нами сократилось до 8—10 метров, я звучно крикнул и крепко стукнул палкой по подраставшему вблизи дереву. От нежданности, быть может, от страха медведь охнул, поскользнулся и... растянулся на льду. Потом, поскуливая, тяжело поднялся на ноги и опосля моего повторного клика повернул обратно. Он был так тощ, что все его тело смотрелось плоским как дощечка. Я был уверен, что шатун пребывает на грани голодной погибели. И еще я сообразил, что данный зверек несколькими годами пораньше был большим и упитанным.

И в обычные по кормности годы посещает у медведей тяжелое время — весна. Покинув берлогу, они шатаются, неуклюже переваливаются на дрожащих от длительного бездействия ногах, живо устают, как человек опосля долгой хвори. Недолго побродив в пределах берлоги, идут досыпать — то на нежном, радостном по-весеннему солнце, то забираясь в берлогу в холодную ночь. С любым деньком солнце поднимается повыше, медведь прогуливается больше, а дремлет менее. Вскоре он обретает безудержную резвость и носится по горкам и лесам, бешено довольствуясь свету, теплу и возвратившейся мощи.

На склонах с проталинами рано обнаруживаются ростки травок, эфемеров, которые медведь поедает с жадностью. Обсасывает набухшие почки осин, берез, тальников и прочих деревьев и кустарников, шевелит муравейники, выискивает брусничники и клюквенники с перезимовавшей ягодой, прошлогодние желуди либо орешки. Когда ведь этого всего нет, медведь отыскивает трупы павших зимой животных.

И вновь, собравшись с мощами, охотится на кабанов, лосей, оленей. В случае образования на снеге добротного весеннего наста, выдерживающего тяжесть медвежьего тела, косолапые убивают глубоко проваливающихся в снег тонконогих копытных столько, какое количество обретают. Когда ведь снег стает, данные хищники переключаются на поиски поросят, лосят, оленят и их мам.

В начале мая бывает замечен насыщенная травка, и медведи алчно на нее набрасываются, будто преображаясь из небезопасного и мощного хищника в мирного вегетарианца. В данное время они часами питаются на открытых местах, где травка гуще, и издалека смахивают на пасущихся лошадок. Очень предпочитают насыщенный белокопытник, борщевик, дудник и др растения.

Мне приходилось смотреть, как медведи длительно и с ощутимым удовольствием паслись в густых зарослях борщевика — высочайшего широколистного растения с насыщенным трубчатым стеблем (его еще медвежьей дудкой именуют). Я предварительно недоумевал: неужто данной травки медведю хватает? А позже, узнав, что она имеет внутри себя до 30% Сахаров и 15% протеина, взял в толк, что медведь не употребляет в пищу что попало.

В обыденные по числу кормов годы осенью медведи крепко жиреют, толщина подкожного жира у больших особей добивается к началу ноября 8—10 см. Такого медведя издалека узнаешь: круглая блещущая, широкая спина, томные ноги, «шуба» на нем но и колышется, перемещения неторопливы, сам он безмятежен, добродушен. Еще бы! С таковым запасом жира — до сто — 150 кг. — и зима нипочем, и на весну остается много.

Иногда на нерестилищах лососей или же особо как следует уродивших ягодниках, в кедрачах или же дубняках на маленьких участках намерен до 10—15 медведей, наибольших и небольших, самцов и самок. Наблюдать за этими сборищами необыкновенно небезынтересно, узнаешь много нового об образе жизни животных.

Когда запасы корма урезаны, в возникших временных обществах медведей инсталлируются взыскательно иерархические дела, базирующиеся основным образом на праве мощного. Самому могучему все позволено, все ему неоспоримо покоряются, его опасаются. Менее мощный подвластен наиболее прочному. Малыши — вне рангов, им почти все прощается, впрочем совершеннолетних самцов они берегутся, по следующим причинам те к ним не совсем нежны.

Но, как скоро еды изобилие, медведи непривычно дружелюбны: ни вражды, ни утверждения при помощи силы. Даже не против сыграть! Правда, пристально присмотревшись, подмечаешь, что забавляются дети и юные медведи; совершеннолетние звери показывают спокойствие и терпимость.

Но все таки медвежьи потасовки — действо решительно не редкое. Особенно безжалостны они в брачную пору. Медведь — одно из немногих животных, у каких «индивидуальные» интересы превыше борьбы за сбережение вида, потому посещают меж ими и потасовки смертельно.

А самцы в том числе и к матерям и детенышам не претерпевают привычки — природа не одарила их таковыми добродетелями, как супружеская верность и отцовская заботливость.